|
|
ТАИС
(по мотивам одноимённого произведения А. Франса)
Ночь растворялась в свете дня.
Суда морские, порт тесня,
Лениво мачтами качали.
Они как будто бы меня
У старой пристани встречали.
Так на исходе своих сил
Я к граду с моря подходил
Давно знакомой стороной.
И вот он весь передо мной.
Александрия в высь стремилась,
Но жизнь её не изменилась.
Живут миряне одним днём,
Как будто всё сегодня в нём.
В граде смеха и печали,
В граде хижин и дворцов
Веселились и страдали,
Повторяя жизнь отцов.
Я шёл и думал, вдаль глядя:
Какой же я найду тебя?
Как буду встречен сего дня?
Послушаешь ли ты меня?
И тут перед тенистым садом
Дом предстал ко мне фасадом.
На колонны грузно сев,
Роскошь льёт среди дерев.
Так, значит, вот куда она
Была вчера приглашена
На праздник песни и вина.
Сейчас стоит здесь тишина,
Округа в сон погружена.
Какой-то тягостный покой.
Чуть ветерок повел листвой.
Ловлю себя на мысли той:
Какой же трудной, не простой
Наделена Таис судьбой.
С детства осталась она сиротой.
Росла без нянек, из подруг
Собрался теплый узкий круг.
И всё бы было ничего,
Но снова ей не повезло.
Коварно и жестоко вдруг
Сковал ее тяжкий недуг.
Порой казалось, что вот-вот
Наступит роковой исход.
Как ведает на то молва,
Взялась лечить ее вдова,
Рябая тощая старуха,
Заметный шрам пониже уха.
Таис она чем-то кропила,
Над нею шептала, руками водила,
За больной как мать ходила,
Пока болезнь не отступила.
Предвидя, через год, другой
Таис затмит всех женщин красотой,
Старуха танцам ее обучила
И из города в город водила,
Предлагая её богачам
Для развлечений по пировым ночам.
Особенно Таис любила,
Когда танцевать выходила,
Мягко пробуя стопы,
Под гул восторженной толпы.
Её не проходили мимо.
Исполняя пантомиму,
Она легко и искусно
Передавала различные чувства.
Изображать любовную страсть
В её игре - козырная масть.
Ублажалась публика в волю.
Она рисовала ей лучшую долю
Силою, свежестью, цветностью танцев
Как для ярких юнцов, так для выцветших старцев.
Она известна стала всем и всюду -
Знати, купцам, даже бедному люду.
Те следили за ней, не дыша. Ещё бы
Кому из них такое снилось.
Попала и в их трущобы
Щедрая божья милость.
И сегодня встречаются с ней
Видные люди наших дней:
Знать, философы, поэты, -
Золотом и славою согреты.
Я смотрю на строение в тенистом саду,
Куда непременно под полночь приду.
------------------------------
Пир шел горой.
Я ни ел, ни пил, молчал.
За общей суетой
Меня никто не замечал.
Я тайком любовался Таис.
Мой подбородок невольно отвис.
Как богиня прекрасна она,
Ужели женщиной такая создана?!
Не было на ней
Ожерелий, запястий из ценных камней.
Она сама восхищала глаз
Сильнее, чем дивный алмаз.
Её пластичные руки
Могли одни обречь на муки.
Слова напыщенных гостей
Напитков стали горячей.
Я не слушал их речей.
Но до меня не раз
Доносились обрывки фраз.
- Я объясниться случаю рад.
Ты не прав, дорогой Калликрат.
Ничто, как было раньше видно,
Ни похвально, ни постыдно.
И только людской уговор
Дал им такой приговор.-
Внутри меня всё восставало.
Но что мне делать оставалось?
Благоразумней здесь молчать.
Не в спор же с ересью вступать.
- Искать тут истину. Зачем?
Разницы нет между всем и ничем.
Не будет же оспаривать никто,
Что бесконечность схожа на ничто.
Они равно не измеримы,
Они равно не постижимы.-
Прорезает шум голос старого Котта,
Первого начальника боевого флота.
Помутневшие глаза - два оловянных круга.
- Я посвящаю философии свои часы досуга.
Она понятна мне лишь в книгах Цицерона.
Почему я не слышу бокального звона? -
Все смеялись, пили, шумели.
На стенах массивные свечи горели.
Поднялся над столом Евкрит.
Младой талантливый пиит.
- Вся жизнь моя ключом кипит.
Не зря я был на этом свете.
Умру же у славы в рассвете.-
Мелькнул на миг стальной клинок
И тело рухнуло у ног.
- Врача, врача позвать успеть!
- Поздно. Евкрит уже не будет жить.
Ему хотелось умереть,
Как другим хочется любить.
- Он не лукавил даже умирая.
Пред ним открыты врата рая.-
- Всё это чушь и ерунда.
Мир наш трагедия. Да, да.
Я, ты в ней всего лишь игрок.
Драматург - всемогущий Бог,
Избегая скуки-боли,
Распределил нам каждому роли.
Раз всё идет по Божьей воле,
То после смерти персонажа
Награда и убийце и праведнику та же.-
Слуги вынесли мертвое тело.
А публика всё пила и гудела
И, казалось, до них не дошло,
Что только что произошло.
-Пьян как фракиец - вскричал Гермодор,
Глядя мне пристально в упор.
- Но вижу трезвых до сих пор.
Проклятье им, презренье и позор.
Непьющий на пиру противней гнуса.
Давить его как мразь, предателя и труса!
Успел добавить - как я зол -
И с маху грохнулся об пол.
За ним упал,
Держа в руке пустой бокал,
Седой Аристобул.
Он сдержано стонал,
Покуда не уснул.
Слились в одно: смех, ругань, стон.
Шатаясь к Таис подошёл Дорион.
- Таис, люблю тебя.
Моя весна в начале октября.
- Ты же недавно меня не любил.
- То был натощак и даже не пил.
- Пристойно ли такому мужу
Осквернять в объятьях куртизанки душу?
- Твои очи так прекрасны, уста так хороши,
Что тело подчиняется желанью без участия души.
- Прочь, прочь от меня наглец большой!
Пока меня любили и телом и душой.
Любой из вас и первый ты,
Вы все философы скоты!-
Зенофимид взвалил на спину
Полураздетую Филину.
На всех бросает тупой взгляд,
Затем побрел с ней в темный сад.
Кереас в восторге от затеи
Кропит вино на грудь Дроздеи.
Липкая жидкость растеклась
По телу красными ручьями,
Он ловит капли веселясь,
Припав к персям губами.
Гасли одна за другой свечи.
В полутьме белели женские плечи.
Слабый свет озарял бледные лица.
Темнела на столе бутылей вереница.
Луна на пол роняла блики.
Лежал у ног Таис перепивший Никий.
Тиис, казалось мне, спала,
Небрежно развалясь на ложе.
Она еще прекрасней, чем наяву была.
Стелилась прядь волос по атласной коже.
Её цветущая грудь
При вдохе поднималась чуть.
Я не дышал, боясь её спугнуть.
Чрез платье светлого пурпура
Была видна точёная фигура.
Нежной тенью ресницы
Лежали на её щеках.
Я хотел удалиться,
Но ноги не шли никак.
Колени мои дрожали,
Язык прилип к гортани.
- О Боже, упаси меня!
Она свежа как утро дня.
Я счас прильну к её устам.
Волю чувству и страсти отдам.
Лишь крики первых петухов
Мне возвратят рассудок вновь.-
Вдруг в глазах моих стало темно.
Казалось, парило из бочек вино.
Таис отделилась густым туманом.
Был я охвачен каким-то дурманом.
Но вот с глаз спала пелена.
Передо мной Таис одна.
И тут она открыла очи.
Спросила, как бы между прочим.
- Я вижу, вы сюда пришли не развлекаться.
Зачем вы здесь тогда?
Могу ли я дознаться? -
Я начал спокойно, взгляд опустив вниз.
- Я здесь из за тебя, Таис.
Увидеть тебя горел нетерпеньем.
Но не гонимый плотским вожделеньем.
Послушай меня, посланца Бога,
Ты стоишь у адова порога.
Говорю тебе, как сестре брат,
Ты кипишь в котле ложных услад.
Ты не грешна,
Грешны твои деянья.
Ты лишена
Корысти, зла, гордыни.
За прошлые грехи довольно покаянья.
И если бросишь все отныне,
Чем услаждала свою плоть,
Верь мне, тебя простит Господь.
- Ха-ха. Так в ад ведет моя дорога.
А кто ты есть, чтоб говорить от Бога?
- Я Антинойский настоятель,
Житель священной пустыни.
Твое лицо представил мне ваятель
В моем Иерусалиме.-
Я обнажил власяницу монаха.
При этом Таис замерла от страха.
Плача и стеная,
К моим стопам припала причитая.
- Не делай мне зла.
Я горя никому не принесла.
Не упрекай меня, не обессудь.
Ведь если вникнуть в саму суть,
Меня нельзя не презирать, не проклинать.
Меня такой родила мать.
Разве я выбирала свою красоту.
И почему должна нести кару ту,
Которую мне сулишь.
Я знаю: ты меня простишь,
Если поверишь: мне самой
Обходится жизнь не дешевой ценой.
Куда уйти от этих грубых,
Самодовольных, наглых, глупых?
Ты видишь в этой полутьме
Они как слизняки ползут по мне.
Объятые всеобщим пьяным угаром,
Обдают меня слюной и винным перегаром.
Поверь, я так устала,
А руки так слабы,
Что счастье я б не удержала,
Если оно и было бы.
Я не прочь жизнь круто повернуть.
Но дай совет. Укажи путь.-
- Вёрст сорок от Александрии
Есть обитель святой Марии.
Там женщины ступают по земле ногами,
А мысли их вверху, вверху за облаками.
Они глухи для мелких радостей земных,
Ибо вечное блаженство уготовано для них.
- Монах, могу я поручиться смело,
Что там нетленным будет мое тело
И сохраню во всей его красе,
Пребывая в цветущей весне.
- Таис, я повторяю вновь и вновь.
Несу тебе я вечную любовь.
На пороге обители благочестивая Альбина
Даст тебе целование мира.-
Куртизанка восторженно вскричала:
- Дочь Цезаря! Внучка императора Кара!
Её глаза загорелись огнем.
- К ней! К ней хоть сейчас идем!-
------------------------------
Палящее солнце и песок.
Песок, насколько хватит глаз.
След красный от кровавых ног.
Набрать бы сил еще на час.
Я падаю, встаю с трудом.
Страшная весть в ушах стоит как гром:
Таис, Таис умирает,...
Сухой комок мне к горлу подступает...
Не сметь,
Не сметь мне не успеть.
Увидев скита коробок,
Я бросился, не чуя ног.
- Да, Таис ждет
Блаженная кончина.-
Произнесла, ступив вперед,
Невозмутимая Альбина.
- Она соединилась с Богом до последней меры
Узами любви, надежды и веры.
Скромность её поведения, речей
Служили примером для моих людей.
Образцом целомудрия являлась среди них.
Она научила питомцем моих
Хвалу Создателю на флейте воспевать.
О подвигах её должна я рассказать...-
Вдруг я увидел на ложе впереди
Таис, вся в белом, руки на груди.
Внутри меня всё опустело.
Я упал на колени, обвил её тело.
Я край её одежды мял
И как безумец повторял
- Таис, прекрасная Таис,
Прошу, прошу тебя очнись!-
Но она меня не слыхала
И лишь губами прошептала
- Небо разверзается.
Всё ниже, ниже опускается...
Я вижу ангелов, пророков и святых...
Добрый Феодор среди них,
Мне самый близкий из отцов.
Руки его полны цветов...
При свете бледного огня...
Он улыбается. ...зовет меня...-
Она сладко глубоко вздохнула
И рука с груди тихо скользнула...
Я безутешно зарыдал.
Надрывный голос в тишине звучал.
- Таис, ты будешь, как во сне
Пребывать в вечной цветущей весне.
Идея вечности
Тебя манила глубиной.
Она не прошла бы тебя стороной,
Даже пусть не было встречи со мной.
Ты служила вечности до самозабвенья,
И здесь тебя нашли покой и утешенье.
Таис, ты как того хотела,
Нетленным будет твое тело.
И в каждом краешке земли,
На всех, на всех материках
Будут помнить тебя и любить,
Твоя красота не померкнет в веках.
НА НАЧАЛО
НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ
|
Более полувека
на моей книжной полке лежали
полузабытыми около сотни
написанных мною страниц.
Недавно, перечитав их, мне
показалось, что некоторые из
них можно вытащить на свет,
раз уж случай такой
представился.
|